В 1915 году мещанин Саша был двадцатитрехлетним бездельником из числа тех, которых по справедливости называют гимназистами в отставке. Реального училища он не окончил, делом никаким не занялся, шатался до бульварам и прикармливался у родителей. От военной службы его избавил дядя, делопроизводитель воинского начальника, и поэтому он без страха слушал крики полусумасшедшего газетчика:
-- Последние телеграммы! Наши наступают! Слава богу! Много убитых и раненых! Слава богу!
В то время Саша представлял себе будущее таким образом: он идет по улице - и вдруг у водосточного желоба, осыпанного цинковыми звездами, под самой стенкой находит
вишневый, скрипящий, как седло, кожаный бумажник. В бумажнике очень много денег, две тысячи пятьсот рублей... А дальше все будет чрезвычайно хорошо.
Революция семнадцатого года согнала Сашу с плюшевого дивана. Он понял, что может сделаться счастливым наследником незнакомых ему богачей. Он почуял, что по всей стране валяется сейчас великое множество беспризорного золота, драгоценностей, превосходной мебели, картин и ковров, шуб и сервизов. Надо только не упустить минуты, и побыстрее схватить богатство.
В то беспокойное время все сделанное руками человеческими служило хуже, чем раньше: дома не спасали от холода, еда не насыщала, электричество зажигалось только по случаю большой облавы на дезертиров и бандитов, водопровод подавал воду только в первые этажи, а трамваи совсем не работали. Все же силы стихийные стали злее и опаснее: зимы были холодней, чем прежде, ветер был сильнее, и простуда, которая раньше укладывала человека в постель на три дня, теперь в те же три дня убивала его. И молодые люди без определенных занятий кучками бродили по улицам, бесшабашно распевая песенку о деньгах, потерявших свою цену.
Тиф валил людей тысячами. Саша торговал краденными из склада медикаментами. Он заработал на тифе пятьсот миллионов, но денежный курс за месяц превратил их в пять миллионов. На сахаре он заработал миллиард. Курс превратил эти деньги в порошок.
В этом периоде одним из наиболее удачных его дел было похищение маршрутного поезда с продовольствием, шедшего на Волгу. Саша был комендантом поезда. Поезд вышел из Полтавы в Самару, но до Самары не дошел, а в Полтаву не вернулся. Он бесследно исчез по дороге. Вместе с ним пропал Александр Иванович.
........
Оранжевые сапоги вынырнули в Москве в конце 1922 года.. Через два месяца на Сретенском бульваре открылось новое заведение под вывеской "Промысловая артель химических продуктов "Реванш".
Александр Иванович и сам точно не знал, какого рода химикалии вырабатывает артель "Реванш". Ему было не до химикалий. Его рабочий день и без того был уплотнен. Он переезжал из банка в банк, хлопоча о ссудах для расширения производства. В трестах он заключал договоры на поставку химпродуктов и получал сырье по твердой цене. Ссуды он тоже получал. Очень много времени отнимала перепродажа полученного сырья на госзаводы по удесятеренной цене, и поглощали множество энергии валютные дела на черной бирже, у подножия памятника героям Плевны.
По прошествии года банки и тресты возымели желание узнать, насколько благотворно отразилась на развитии промартели "Реванш" оказанная ей финансовая и сырьевая помощь и не нуждается ли здоровый частник еще в каком-либо содействии. Комиссия, увешанная учеными бородами, прибыла в артель "Реванш" на трех пролеточках. В пустой конторе председатель комиссии долго вглядывался в равнодушное лицо Энгельса и стучал - палкой по еловому прилавку, вызывая руководителей и членов артели. Наконец, дверь производственного помещения растворилась, и перед глазами комиссии предстал заплаканный мальчик с ведром в руке.
Из разговора с юным представителем "Реванша" выяснилось, что производство находится на полном ходу и что хозяин уже неделю не приходит. В производственном помещении комиссия пробыла недолго. Жидкость, так деловито журчавшая в клистирной кишке, по вкусу, цвету и химическому содержанию напоминала обыкновенную воду, каковой в действительности и являлась.
Удостоверив этот невероятный факт, председатель комиссии сказал "гм" и посмотрел на членов, которые тоже сказали "гм". Потом председатель с ужасной улыбкой взглянул на мальчика и спросил:
-- А кой тебе годик?
-- Двенадцатый миновал, - ответил - мальчик. И залился такими рыданиями, что члены комиссии, толкаясь, выбежали на улицу и, разместившись на пролеточках, уехали в полном смущении. Что же касается артели "Реванш", то все операции ее были занесены в банковские и трестовские книги на "Счет прибылей и убытков", и именно в тот раздел этого счета, которыйни словом не упоминает о прибылях, а целиком посвящен убыткам.
......
Его маленькие злые пульсы по-прежнему нетерпеливо бились. Он чувствовал, что именно сейчас, когда старая хозяйственная система сгинула, а новая только начинает жить, можно составить великое богатство.
Дальше было еще много чего, о чем можно узнать из романа. Вот этого:
http://lib.ru/ILFPETROV/telenok.txt
Думается, он хорошо знаком большинству из вас.
К чему я веду так подробно?
А к тому, что если заменить в тексте кое-какие архаизмы и слегка подкорректировать хронологию, то можно смело использовать его в современном романе о том, как сделал свои миллиарды гражданин Прохоров-Куршавельский и другие олигархи, считающие себя нынче эффективными бизнесменами.
Добавлю. Послушав гражданина Ярмольника, лишний раз убедился в том, что наши предки поступали абсолютно справедливо, запрещая хоронить фигляров в пределах кладбищенских оград. И хорошо было бы возобновить эту традицию.
Ну а если кто хочет лично посмотреть и послушать- нет проблем:
Да, кстати, насчет "голодного детства"..
Прохоров вырос не сиротой в многодетной семье: его отец дорос до должности начальника Управления международных связей Госкомспорта СССР, мать занималась научной деятельностью в Московском институте химических материалов. Так что, если Прохоров и недоедал, то скорее всего черной икры и омаров. Единственное разумное объяснение: увлечение его матери-интеллигентки модным тогда вегетариантством.
...большинство населения прекрасно помнит настоящий голод — голод 1990-х гг. Почему-то совпало, что именно в эти голодные для значительной части граждан годы Михаил Прохоров орудовал «в погребе»:
В 1989-1992 годах - начальник департамента в Правлении Международного банка экономического сотрудничества.
В 1992-1993 годах - председатель Правления акционерного коммерческого банка "Международная финансовая компания".
С 1993 года - председатель Правления "Онэксим-Банка".
В 1998-2000 годах - президент, председатель Правления "Онэксим-Банка".
Вот и доказано.